"Аууууууууууууууууу...." - вою волком на полумесяц за окном.
Мне прошедшей ночью снился микрофон. Тот самый микрофон в той самой студии. Как положено: в глухой-преглухой комнате с окном с кучей стекол, большой такой микрофон, с сеточкой, экранирующей от ветра. И большие такие-пребольшие наушники. Каждое слово, которое ты произносишь, ты не слышишь в наушниках и только в них. На самом деле, очень странное ощущение, когда ты начинаешь будто бы слышать свой голос изнутри головы. При этом, голос звукорежиссера тоже слышен только в наушниках. Поэтому, когда возникает какой-то вопрос о том, как лучше записать тот или этот момент, то возникающий диалог проходит будто бы у тебя внутри головы. Поначалу это даже неприятно: шутка ли, два голоса беседуют друг с другом у тебя в голове. А потом это начинает прикалывать и умилять.
Ну и, конечно, сама запись... омг-омг-омг-омг! И еще много-много раз омг! Конечно, поначалу было страшно. Заиграло вступление, ты стоишь и 40 секунд не знаешь, куда себя деть. А начало пения все ближе и ближе. Ты понимаешь, что вот, сейчас настанет этот момент, нужно будет сделать рывок, перебороть страх и нерешительность и начать петь. И звукорежиссер впервые услышит твой голос. Каким он будет? Как он будет себя вести?
Но когда я начал петь, то я позабыл обо всем на свете. Нет, на одной строчке я все-таки вспонил о звукорежиссере, сидевшим за стеклом, потому что мне стало интересно, о чем он там подумал, когда я пропел эту провокационную строчку. Да ни о чем он, наверное, не подумал, к сожалению. Или же к счастью)
А в остальном, пение в студии - полный уход в нирвану. Слава богам, что мне сразу удалось раскрепоститься. Меня даже попросили попробовать спеть потише в кульминационном моменте песни. Но я все оставил как прежде.
Боже мой, у меня ломка! У меня жуткая ломка. Я снова хочу туда, петь, чувствовать, дышать... Но нескоро у меня появится повод появиться там снова. А пока, прям хоть бери инструменталки любимых групп и беги их записывать) Эх, уж больно дорогое это развлечение.